Объединение школ москвы.

1 июня в День защиты детей в Москве прошел митинг в защиту образования, здравоохранения и культуры.

Вступающий в полную силу с 1 июля ФЗ-83 наносит серьезнейший удар по бюджетной сфере. Заработывать! – вот главное содержание реформы, в ходе которой закрываются «нерентабельные» школы, детские сады и больницы, а музеи из центров научной работы и просвещения превращаются в простые хранилища предметов.

http://sch1263.blogspot.com/2012/05/1.html


Образованность хочут наказать

В День защиты детей московские учителя, родители школьников, студенты и гражданские активисты вышли на митинг в защиту образования, против нового закона о коммерческой деятельности школ и больниц. "Вступающий в полную силу с 1 июля ФЗ-83 наносит серьезнейший удар по бюджетной сфере. "Зарабатывать!" – вот главное содержание реформы, в ходе которой закрываются "нерентабельные" школы, детские сады и больницы, а музеи из центров научной работы и просвещения превращаются в простые хранилища предметов", - говорится в обращении организаторов митинга. Участники акции протестовали против закрытия и слияния школ, назначения директоров без учета мнений учителей, ликвидации самоуправления в вузах. Акция была организована профсоюзом "Учитель", общественным советом "В защиту московского образования", Инициативной группой студентов и сотрудников МГУ, движением "Московские родители".
....,,......

полную информацию и видео можно посмотреть по ссылке:

http://grani.ru/Society/Kids/m.198137.html

Объединение школ в Москве - зачем?

Слияние «сильных» и «слабых» школ может ударить по качеству российского образования

Родители учеников нескольких московских школ обратились к мэру Москвы Сергею Собянину и премьер-министру РФ Владимиру Путину с просьбой изменить процедуру слияний учебных заведений. В частности, их не устраивает решение объединить «успешные» школы, куда записалось слишком много учеников, с «проблемными», поступить в которые желающих не нашлось.

Около 80 столичных школ не смогли набрать даже один первый класс на 2012/13 учебный год. Как отметил 3 апреля глава столичного департамента образования Исаак Калина, выступая на заседании правительства, из-за недобора первоклассников готовы объединиться 25 московских школ. Родители процесс объединения восприняли негативно. Так, по словам Оксаны Кистеневой, школу № 1454, в третьем классе которой учится ее ребенок, объединяют с более «слабой» школой № 216 для создания единого центра образования.

— В результате в 216-й школе будут учиться дети обеих школ с 1-го по 5-й класс, а в 1454-й — с 6-го по 11-й. При этом до 4-го класса нам обещают оставить наших сильных учителей, а вот что будет в 5-м классе, оставят ли хороших учителей или нет, неизвестно. Надо учитывать и права учеников школы № 216 — там три коррекционных класса, дети с задержкой психического развития. Им также сложно будет учиться, — пояснила «Известиям» Кистенева.

Помимо того что объединение московских школ может негативно повлиять на образовательный процесс, родители также указывают и еще на одну проблему — транспортную. По словам Ирины Окуньковой, мамы ученика третьего класса школы № 1454, многим родителям «неудобно доставлять детей в новую школу», так как она находится в 20–30 минутах ходьбы от домов.

Предоставить оперативный комментарий учебные заведения не смогли. Однако пример 1454-й и 216-й школ — далеко не единственный. Так, ранее «не допустить слияния» требовали родители детей, обучающихся в школе № 1223 с углубленным изучением английского языка. Впрочем руководство учебного заведения отреагировало довольно оперативно: спустя несколько дней, 5 апреля, на сайте школы появилось сообщение о том, что объединения не будет.

Ранее Калина отмечал, что решения об объединении школ «без согласия руководителей учреждения не принимаются». Однако, как пояснил «Известиям» источник, знакомый с ситуацией, «мнение директоров чиновников интересует редко, все происходит в приказном режиме».

http://www.schoolotzyv.ru/news/119753-obyedinenie-shkol

РЕЗУЛЬТАТЫ ОПРОСА ПО ОБЪЕДИНЕНИЮ ШКОЛ

http://www.schoolotzyv.ru/component/poll/9-sliyanie

Сбор подписей против слияния школ в Москве

Мэру Москвы

С.С.СОБЯНИНУ

Уважаемый Сергей Семенович!

Мы, жители Москвы крайне обеспокоены начавшейся с подачи столичных чиновников кампании по слиянию школ города. Под ударом более сотни школ, т.е. судьбы десятков, если не сотен тысяч москвичей.

Мы убеждены, что проводимая кампания по слиянию приведет только к ухудшению ситуации в сфере образовании г.Москвы, так как проводится по существу без учета мнения родителей и педагогов в обстановке административного нажима и дезинформации.

В силу этого мы требуем:

- немедленно остановить процедуру слияния, отозвать уже выданные санкции на объединение школ;

- создать комиссию по выяснению причин недобора в первый класс рядом школ и разработке оптимальных способов решения проблемы. В обязательном порядке включить в состав комиссии представителей всех заинтересованных сторон. Обеспечить гласность работы комиссии и полученных ей выводов.

- обеспечить выявление реального мнения родителей и трудового коллектива уже «проголосовавших» за слияние школ, проведя голосование на общем собрании родителей и работников.

- внести в законодательство г.Москвы положение о том, что реорганизация или ликвидация располагающихся на территории района образовательных учреждений возможна только с согласия жителей данного района.

Комментарий:

Просьба оставлять подписи в комментах к этому посту. Передача собранных подписей в мэрию (в реале) намечена на 17 мая.

Мы уверены, что солидарность всех здравых людей позволит повернуть развитие событий в приемлемое русло, но пока мэрия (в лице Департамента образования) продавливает слияние со страшной силой. Основная причина, как признаются неофициально, - желание набить классы под завязку и уволить «лишних» учителей, педагогов, логопедов и пр. Мы не хотим им этого позволить. У нас нет лишних школ и лишних учителей

http://www.spravedlivo-online.ru/communication/blog/blog.php?page=post&blog=demidov&post_id=24438&commentId=17375

http://kp.ru/daily/25881.5/2844429/

В Москве новая напасть: школы то ли объединяют, то ли закрывают. В редакции - ворох жалоб (правда, по большей части анонимных). Папы и мамы грозятся выйти на митинг. Мы попытались разобраться в том, что происходит на самом деле
Лейтмотив жалоб один: не хотим, чтобы с нашими замечательными детьми учился отстой из слабой школы по соседству. Неужели и впрямь сильные классы будут сливать со слабыми? Выяснить это было несложно - мы усадили чиновников, директоров школ и родителей за один стол и дали всем возможность высказаться. В результате, как обычно и бывает, все оказалось не совсем так, как это представляется в курилках.
ЛИЦЕЙ, МУЗЫКАЛЬНАЯ ШКОЛА И ДЕТСАД ПОД ОДНОЙ КРЫШЕЙ
- Я бы вообще не стала говорить о том, что происходит объединение школ! - с порога огорошила зам. руководителя столичного Департамента образования Наталия Шерри. - Школам дана возможность подумать о своем развитии. Сейчас время такое. Нужно предоставить ученику выбор программ обучения. Нужно организовать полноценное профильное обучение в старших классах. Нужно обеспечить безопасность детей, создать возрастную образовательную среду для младших и старших школьников. Нужно больше ресурсов: кадровых, материальных, финансовых.
И тогда школы вместе с педагогами и управляющими советами, c родителями и с детьми (во многих школах подключают к обсуждению и старших школьников) создают образовательные комплексы. Инициаторами, как правило, становятся сильные педагогические коллективы.
Вопрос: всегда ли это целесообразно? По-разному. Вот пример: есть решение об объединении зданий трех образовательных учреждений, расположенных по соседству. В одной школе открыта начальная школа с игровой средой, с комнатами для отдыха. В другом здании - основная школа (а это уже деятельностная среда). В третьем здании - лаборатории для старших классов.
Есть и другие варианты, когда в такие комплексы включаются и музыкальная или художественная школа, лицей, общеобразовательная школа. У детей появляется возможность выбора, где им учиться, в рамках одного юридического лица.
В чем преимущество? В первую очередь - в объединении лучших кадров. Одно дело, когда в школе один учитель-предметник, другое - когда есть целая кафедра. Можно и научно-педагогическую работу вести. Да и в конце концов здоровая конкуренция между учителями - не так уж плохо.
Второе - использование всех материальных ресурсов. В одной школе есть бассейн, в другой его нет; в одной школе есть территория, в другой ее недостаточно.
Ну и более динамичная экономика. Для того чтобы развивать школу, нужно покупать оборудование, платить хорошую зарплату учителям. В объединениях зарплата точно выше.

В одних школах открывают дополнительные классы, в других желающих поучиться и на один класс не набирается. Чиновники считают, что это неправильно.
ДОГОВОРИЛИСЬ
На этом месте я, правда, не выдержал:
- Наталия Сергеевна, все это красиво! Но, судя по жалобам, такие объединения далеко не всех устраивают. Родителям из сильных школ не нравится, что к их образовательному учреждению присоединяют слабаков. Они справедливо боятся, что в их школе после такой реорганизации упадет уровень образования.
Одной из родителей, согласившихся прийти в редакцию, была Марина Борисенко, председатель управляющего совета школы № 996. Здесь против того, что их школу хотят объединить со школами № 426 и 938. О противостоянии с чиновниками были сюжеты по телевидению. Дети расклеивали по району листовки...
- Наши ребята листовки не развешивали, это слухи! - вдруг сменила позицию Марина Борисенко. - Да, родители писали письма - кто-то, может, и не совсем в интеллигентном стиле. С инициативой об объединении вышла не наша школа, а школа № 426. Мы были не согласны. К нам приехали из Южного окружного управления образования, выслушали и согласились с нашими доводами. Объединения не будет!
Так просто оказалось договориться с чиновниками? Или они пошли на попятную только после того, как родители вызвали на подмогу журналистов?
ИЗ семи корпусов
- Не надо мифов. Москва оптимизацией сети образовательных учреждений занимается уже лет пятнадцать. Разве что происходило это не так масштабно, как сегодня, - поясняет начальник Южного окружного управления образования Нина Минько. - И школы соединялись, и дошкольные учреждения присоединяли к себе. Создать образовательный комплекс на базе школы № 426 предлагалось еще два года назад. Школа № 938, которая рядом, приняла решение присоединиться. Два детских сада составят дошкольное отделение. А школа № 996 25 лет назад формировалась как школа с художественно-эстетическим уклоном. И я поддержала мнение родителей этой школы, что им входить в комплекс сейчас нет смысла.
- Нина Григорьевна, объясните, а как вообще руководить таким разношерстным комплексом - и детсадами, и лицеями?
- По-разному. Первый комплекс, который имеет уже семь зданий, - это Центр образования «Царицыно» народного учителя России Ефима Рачевского. Есть у него и загородная база, куда старшеклассники из профильных классов по неделям выезжают - то физики, то химики - и изучают предмет углубленно, с погружением. Когда мы поняли, что таким образом качество образования повышается, мы этот опыт начали тиражировать.
- В школе Рачевского сейчас 2500 детей. В «Царицыно» есть подростковая школа, детская, школа искусств, детский сад, школа-лаборатория, - включается в разговор Наталия Шерри. - Вся эта среда приспособлена под конкретный возраст. У нас есть и другие авторские школы - Казарновского, Менделевича. У школы Менделевича тоже несколько зданий.
Не прошли аттестацию
Другая история, когда школа просто оказалась слабой. Год назад «Комсомолка» писала о первом в истории столицы конфузе: закрыли школу, большая часть учеников которой не смогли хотя бы на троечку написать обычную контрольную (подробнее - на сайте kp.ru). Здание тогда перешло к Центру образования № 97. Его директор Ирина Мальчевская стала по сути «кризисным управляющим».
- Теперь в наш комплекс еще входит детсад № 1765, - добавляет Ирина Мальчевская. - Реорганизация произошла путем не слияния, а присоединения. Таких понятий, как 874-я школа и 97-я школа, уже нет. Есть здания: здание там и здание здесь. С единым коллективом. Если в 874-й было всего два математика - теперь их значительно больше. Они общаются, учатся друг у друга. Успеваемость повысилась. Учиться стало интересно. Вот недавно у нас проходил Международный фестиваль памяти Татьяны Снежиной.
- Скажите, когда вы пришли в 874-ю, многих педагогов уволили?
- Ушел директор школы, который довел ее до такого состояния, и зам. по безопасности. Ушла завуч начальной школы, уволились пять пенсионеров, получив все полагающиеся выплаты. В штатном расписании навели порядок. Была, например, ставка мастера по физкультуре, тренера. Это ставка для спортивной школы.
- А остальным действительно подняли зарплату?
- В детсаду заработная плата поднялась на 15 процентов. Учителя в среднем получают около 42 тысяч рублей. Сейчас подняли еще на 5 процентов. И во втором квартале поднимем на 7 процентов. Деньги на это есть.


«Не увольняем - сами уходят»
- Могу сказать, как обстоят дела у нас, - включается директор школы № 1010 Ирина Жданова. - Мы находимся в процессе реорганизации с соседней школой № 341. В нашей 1010-й была средняя зарплата порядка 45 тысяч рублей, в 341-й - около 30. За год моей работы как исполняющей обязанности директора образовательного комплекса зарплата повысилась и в той и в другой школе.
- А как тогда попросить на улицу директоров школ? Это же влиятельная должность, и сомневаюсь, что кто-то ее подобру-поздорову отдаст.
- Мы, как учредитель, вправе принимать решение о создании учреждения, о реорганизации, ликвидации, - объясняет начальник Северо-Западного окружного управления образования Алексей Анисин. - Но когда создаются образовательные альянсы, инициатива исходит от управляющих советов школ, а не чиновников. Я провожу встречу с инициативной группой. В нее входят руководители всех учреждений, которые готовы объединяться. И уже тогда становится понятно, кто в этом процессе лидер, кто будет директором школы.
- Директора разные. Подозреваю, зачастую именно они подталкивают родителей жаловаться, - добавляет Нина Минько. - Когда стало ясно, что некоторые школы не набирают учеников, одни директора звонили мне и просили передать еще пару многоквартирных домов в микрорайон школы. Другие предлагали новые программы развития, искали способы, чтобы детям было интересно учиться, чтобы они к ним пришли. Понимаете, каких директоров мы поддержим?
Кто на самом деле экономит?
- Давайте честно - но ведь бюджету такие объединения выгодны. Может, все дело в том, что системе образования не хватает денег - вот и объединяют?
- Дело не в этом, - морщится Алексей Анисин. - Возьмем детский сад, где есть шесть групп. В нем 10 педагогических работников. Но еще есть заведующая, есть ее зам по административно-хозяйственной работе, бухгалтер, старший воспитатель, шеф-повар, кастелянша, целая группа младшего обслуживающего персонала. Получается, что тех, кто непосредственно работает с детьми, меньшинство. Когда происходит объединение, удается высвободить ставки. Но при этом бюджет образовательного учреждения остается прежним. И есть ресурс для повышения зарплат. Ведь может же одна заведующая руководить двадцатью воспитателями в двух садиках.
Возим туда, где лучше
Но я снова искал аргументы против слияния школ:
- И все-таки почему молчит родительская общественность? Чиновники говорят красиво - но это их работа. На самом-то деле как? Вы отдали ребенка в одну школу, поблизости с домом. Потом произошла реорганизация, и средние классы переехали в другое здание - порой за несколько остановок на автобусе. Это же неудобно!
- В Москве родители не думают о том, чтобы школа была под боком, - отвечает председатель городского экспертно-консультативного совета родительской общественности Людмила Мясникова. - Они думают о том, чтобы в школе ребенку было хорошо, чтобы были сильные учителя. Если это есть - мы готовы возить не только несколько остановок, но и на другой конец города! Во многом конфликты по поводу реорганизации школ связаны с тем, что родителям не объяснили, что происходит. Они не знают, где получить точную и понятную информацию. А у нас в каждом окружном управлении есть совет родительской общественности. Обращайтесь туда - будем вместе разбираться.
ЦИФРА
На сегодня в Москве подписано 48 приказов об объединении школ, лицеев, центров образования и детских садов в образовательные комплексы.
КСТАТИ
Слабые школы доживут до сентября
Самое интересное - многие связывают реорганизацию школ в столице с тем, что 82 учебных заведения в этом году не набрали детей в первые классы. Идут разговоры о том, что именно эти учебные заведения и будут сливать с более сильными. Но пока это не так. Ни одна из этих школ пока не реорганизована. Директорам дана возможность добрать детей до 1 сентября.
Слияние в образовательные комплексы, о котором мы говорили на Круглом столе, происходит между другими школами - теми, которые готовились к этому процессу не один месяц.
Электронная запись в школы, начатая в этом году, дала возможность выяснить, как на самом деле обстоят дела в столичном образовании. Родители проголосовали ногами. И теперь дело чиновников - отреагировать на ситуацию. Действительно, разве справедливо, когда в одну школу народ ломится, а в другой дети просто отсиживают уроки, не получая никаких знаний? Они что, ученики второго сорта? Теперь есть все основания подтянуть отстающие учебные заведения.
- Мы не будем применять в отношении школ, которые не набрали первоклассников, административные рычаги, - предупреждает Наталия Шерри. - В Москве созданы механизмы, которые позволяют школе сделать выбор. Либо в эту школу перестанут приходить дети, и тогда ее здание перейдет школе, которой тесно. Либо эта школа поймет, что так дальше жить нельзя, начнет сама развиваться и тогда - неизбежно - сама выйдет с инициативой по реорганизации.
ОТДЕЛЬНАЯ ИСТОРИЯ
Интеллектуалы без места
Вот что рассказал еще один гость Круглого стола - Юрий Тихорский, директор школы-интерната полного общего образования «Интеллектуал»:
- Наша школа молодая. Мы развивались динамично. И сейчас у нас в здании, рассчитанном на 215 учеников, занимаются 274 ребенка. У нас 5 - 7 человек на одно место. Еще более ста человек приезжают на дополнительное образование из разных районов Москвы. Вот как нам быть? Мы готовы учить и больше, у нас сильные педагоги - но ограничены зданием. Мы готовы работать с малокомплектной школой по соседству, открыть свои филиалы в других округах.

Пре­зи­дент РФ Вла­ди­мир Пу­тин вы­ска­зал­ся в поль­зу

формирования круп­ных об­ра­зо­ва­тель­ных цен­тров

­


Во время беседы с финалистами конкурса «Учитель года России — 2012», президент РФ Владимир Путин высказался за формирование крупных образовательных центров, сообщает 3 октября РИА «Новости».

По мнению главы государства крупные образовательные учреждениях предоставляют педагогам больше возможностей для самореализации, а ученикам - более качественное< образование. Проблема же малокомплектных школ по-прежнему состоит в том, что как ни парадоксально, они обходятся государству дороже крупных центров образования. Однако сбрасывать такие школы со счетов было бы неправильно.

«Ясно, что везде создать крупные образовательные центры невозможно. Там, где можно, целесообразно, там это нужно делать», - пояснил президент свою позицию.

Комментируя слова одного из участников беседы о том, как оформление различных документов мешает полноценному общению с учениками, Путин призвал представителей Министерства образования и науки сокращать количество документации в школах и активно переходить на электронный документооборот. Тем более, что 80 процентов школьного документооборота носит сугубо внутриведомственный характер.

«Сама система Минобрнауки воспроизводит безумный поток подчас ненужных бумаг», - прокомментировал президент ситуацию.

Президент также подчеркнул, что вся дальнейшая выработка государственной политики в сфере образования должна вестись в прямом диалоге с учительским сообществом.

В 2012 году в конкурсе «Учитель года России», проводящемся вот уже 20 лет, приняли участие 77 человек из всех федеральных округов страны. Средний стаж учительской деятельности участников - 15,5 лет, средний возраст - 39 лет. Высшую квалификационную категорию имеют 47 конкурсантов.

Источник: km.ru http://www.s-cool.ru/article890.html

Педагогический брак

Сразу оговорюсь — школа моя самая обычная, расположена на северо-востоке Москвы, в спальном районе, звезд с неба не хватаем. Дети тоже обычные, в последние годы все больше мигрантов — жилье в окрестных домах одно из самых дешевых по Москве. Если же и удается в ком-то посеять таланты, то, как правило, пожинать их уже не приходится, так как самые способные обычно уходят либо в гимназию, либо в школу со специальным уклоном. Наша же задача проста — избежать двоек на ЕГЭ. Впрочем, коллектив хотя и старый, но стабильный, администрация во главе с директрисой опытная. А есть вокруг и похуже школы, особенно новостройки.

Если в прошлом году главным событием в нашей школе стал переход на новую систему оплаты труда (т.н. НСОТ) — вслед за подушевым финансированием, то в этом главная тема — грядущее объединение. Когда? С кем — другой школой? детским садиком? с доп. образованием? или даже спортшколой? Каким образом — мы поглотим или нами закусят? Нам пока ничего не известно. В этом — главное отличие очередной реформы, помасштабнее прежних. Там хотя бы заранее более или менее обо всем рассказали — здесь же приходится питаться почти исключительно слухами. По-видимому, причины для такой закрытости есть.

Нет никаких сомнений в том, что процесс объединения не является стихийным, а был запущен давно и сознательно как конечный этап введения системы подушевого финансирования. Главной целью данной системы декларировалось установление своего рода царства всеобщей справедливости — мол, каждому по труду. Сколько учеников школа обучает — столько ей казна и отсыпет. Почему разного рода спецшколы, гимназии или центры образования должны получать больше, а школы попроще и победнее продолжать влачить жалкое существование, обучая наполовину коррекционные классы? Пусть больше получает тот, кто лучше работает, к кому с удовольствием приходят родители и дети!

И здесь наступает второй этап — НСОТ. Зарплата учителя теперь прямо пропорциональна количеству часов и количеству детей в классе. Т.е. если еле-еле наскребли 20 человек, чтобы «открыть» класс, — это одно, а если ты учишь 30 и более — это совсем другое. В деньгах это ровно в полтора раза больше. И тоже выглядит справедливо — но только на первый взгляд и только для того, кто далек от школы.

Что же вышло в итоге? Школы сразу же оказались в неравных условиях. Те, кто имел репутацию, статус, коллектив, а главное — постоянный приток детей, детей способных, как правило, из благополучных семей, не только не потеряли в деньгах, но еще больше упрочили свое финансовое положение и получили какие-то перспективы для развития. «Пролетарские» же школы, едва державшиеся на плаву, теперь и вовсе пойдут ко дну. На словах декларировалось, конечно, что эти школы как раз и получат стимул для развития: дескать, приложат все усилия, улучшат «качество образовательных услуг», привлекут тем самым к себе получателей этих самых услуг, а с ними и денежку — и в конечном итоге пожнут урожай в виде роста зарплат. Вы верите, что они смогут улучшить качество образования? На ваш взгляд, как, к примеру, поступят лучшие педагоги: займутся сизифовым трудом вытягивания школы из болота — в условиях демографического кризиса и общего падения культурного уровня — или отправятся в богатую, успешную школу снимать пенки и готовить победителей олимпиад? И как поступят родители — куда они ринутся?

Неблагополучные школы оказались обречены. Никакого этапа «свободной конкуренции» не было и не будет — сразу наступает время поглощения сильными слабых. Собственно, так и было задумано. Причем «добровольное» поглощение по сути оказывается единственной возможностью спасения для многих отстающих школ. Вот только можно ли назвать ликвидацию спасением?

Комментирует ли как-нибудь Департамент образования г. Москвы тему объединения? Очень скупо и отчасти постфактум. 3 июля на сайте ДО всем желающим были даны официальные разъяснения «О реорганизации государственных бюджетных образовательных учреждений», написанные в хорошо известном жанре «по просьбам трудящихся». Витиеватым казенным языком, приправленным пунктуационной ошибкой, заявлено: «Одним из важнейших критериев является обоюдное желание коллективов педагогов и родителей, а также, аргументированное обоснование подобного решения со стороны администрации учреждений и понимание коллективами ожидаемых позитивных изменений». Причем решающим является мнение Управляющего совета образовательного учреждения, в состав которого входят родители, учителя и старшеклассники (родителей — большинство). В общем, милостиво разрешили: «плодитесь и размножайтесь» — только наоборот.

Из документа следует, что к июлю было реорганизовано 684 ОУ. В итоге получилось 255 образовательных комплексов — нехитрые расчёты показывают, что большинство сообразили «на троих». Между прочим, это больше, чем целый округ — в округе в среднем порядка 500 ОУ (школ, детских садов и т.д.) Судя по всему, процесс объединения на этом этапе действительно был по крайней мере полудобровольным: педагогический союз заключили между собой, например, малокомплектные (т.е. неуспешные) школы с излишками площади и популярные образовательные учреждения, вынужденные работать в тесноте. Выгода для Департамента кажется очевидной: не надо анализировать причины плохой работы школы (в том числе и не зависящие от нее) и ломать голову над тем, как исправить ситуацию. Все произойдёт само собой: слабых «номеров» не останется, налицо только сильные. А уж они-то слабых как-нибудь да вытянут — если, конечно, это входит в их планы. Ведь можно, напротив, сдать туда всех отстающих! Кроме того, решается проблема увольнения «сук». (Такая аббревиатура используется для т.н. «старых учительских кадров»; среди них, к примеру, те словесники-пенсионеры, кто умеет учить писать никому уже не нужные сочинения, но не так ловок с компьютером, без которого к ЕГЭ не подготовишь; или те биологи, кто искренне полагает, что о креационизме должны рассказывать на уроках истории.) Ведь все учителя «сидят» на трудовых книжках (вот только недолго осталось, судя по всему), и на пенсию их так просто не спровадишь, а реорганизация учреждения дает куда больше возможностей для «кадровой работы».

Предположим, кто-то в добровольно-принудительном порядке согласился на объединение. Но как быть таким школам, как наша? Нам ни с кем объединяться не хочется! Мы свою лямку тянем с достоинством и, будучи самым заурядным середняком, свою работу в принципе делаем. Мы не хотим оказаться в чьих-либо, пусть даже очень мохнатых, лапах — но и вряд ли сможем вытянуть школу слабее нашей.

А что вы беспокоитесь? — могут нам ответить. Написано же — только с согласия! Да, написано — на сайте и для всех. А на деле все обстоит несколько иначе. Оговорюсь — это все на уровне слухов, однако же наблюдения последних лет показывают, что подобного рода слухи через какое-то время оказывались правдой, причем куда более страшной. И в пользу этих слухов говорит один простой факт: если объединение началось и идет семимильными шагами, неужели это стихийно и не было изначального плана довести дело до конца?

Собственно, директрисе нашей было прямо заявлено, что объединяться придется и что лучше сделать это самим, в добровольном порядке, проведя соответствующие переговоры с администрацией других ОУ того же района. Она бы, конечно, могла собрать и педагогический коллектив, и Управляющий совет, она могла бы получить и их решение с отказом от объединения… Но тут стоит напомнить, что директора, в отличие от основной учительской массы, «висят» на контрактах, которые могут и не продлить в следующем году. И не продлят — уверяю, вы бы в этом не сомневались, послушав разок, в каком тоне И.И. Калина, руководитель московского образования, разговаривает в директорами во время селекторных совещаний. Поэтому слух о том, что среди его резолюций на родительских жалобах была и такая: «довести директора до увольнения», — кажется вполне достоверным. Кроме того, пройдет год или два, все твои соседи объединятся, и ты останешься один, как березка в поле, и что с тобой будет, покрыто мраком неизвестности... А тут начальство прямо говорит, чего ему от тебя надо.

И школьная политика на местном, районном, уровне завертелась. Директриса, как заправская сваха, уже не первую неделю в разъездах и с визитами. Идет сложнейший переговорный процесс, в который кто только не вовлечен! Торг идет за здания, за имя, за должности, за возможность влияния на внутреннюю образовательную политику и еще бог знает за что. Дворня же (в смысле — учителя) досуже обсуждает успехи и неудачи барыниного сватовства.

Да и до проблем ли объединения нам? Ввели повсеместно электронный журнал — а это почти час лишней работы в день. Плюс программы, отчеты. Диагностические работы, олимпиады, конкурсы… Плюс вопрос о «стимулирующей части» зарплаты тоже … стимулирует. Гори все синим пламенем!

Но возникает вопрос — зачем все это? Зачем эта тотальная объединяловка? И каковы ее последствия? Сам Департамент ответов на эти вопросы не дает, представляя свое участие не более чем откликом на массовую инициативу снизу. Т.е. у нас на глазах совершается масштабнейшая за последнее время реформа — и без какого бы то ни было обоснования! Обоснования прежде всего образовательного, но и экономического тоже. Придется отвечать на эти вопросы самим.

Зачем сливать отстающие школы — отчасти уже было сказано выше. Но планы куда масштабнее — планируется путем объединения в образовательные комплексы практически десятикратное сокращение образовательных учреждений! А затем ликвидация окружных управлений с прямым подчинением комплексов Департаменту. Это — слухи. Но слухи, повторюсь, слишком уж часто стали выдерживать проверку жизнью.

Вероятно, финансовое обоснование здесь есть. И дело не только в упрощении контроля за финансовыми потоками. А в том, что упрощается работами с теми десятками и сотнями фирм (учебники, программное обеспечение, ремонт, питание, оборудование, охрана и т.д.), которые обслуживают систему московского образования и число которых, с планируемым введением аутсорсинга, будет только расти. У кого-нибудь есть сомнение, кто именно стоит за этими фирмами? И как именно выигрываются тендеры на городские контракты? И что главная задача коррупции в борьбе с самой собой — «брать по чину»? Образование — одна из главных отраслей колоссального московского бюджета. За такой куш можно реформировать что угодно.

Но не стоит забывать и про те планы, о которых говорилось открыто и которых никто не скрывал. Введение на уровне закона новых образовательных стандартов предполагало четкое ограничение обязанностей государства в сфере образования, для того чтобы дать бизнесу свободно ее осваивать. С этими же целями была резко увеличена финансовая самостоятельность образовательных учреждений. Разумеется, в комплексе, обслуживающем (именно так — не обучающем и не воспитывающем!) 2-3 тысячи детей, вводить коммерческие услуги и планировать прибыль гораздо проще, чем в школе на 500 учеников. И несколько зданий не помеха — напротив, в одном можно сосредоточить тех, кто готов платить за образовательные услуги, а в другом окажутся те, у кого такой возможности нет.

Каковы последствия? Надо отчетливо понимать, что на корню ломается — именно ломается! — десятилетиями создававшаяся система. Ломается в ключевом — структурно-организационном плане. И удастся ли создать что-то новое — большой вопрос. Наверное — но вряд ли лучшее. Прежде всего уже сейчас, в начале пути, остро встал вопрос о судьбе дополнительного и специального образования, разного рода творческих школ, школ и садов для детей с ограниченными возможностями, авторских школ. Для них это — подлинная катастрофа, в планы всеобщей уравниловки они не вписываются никак.

Но и для самой обычной школы — такой, как моя, — последствия будут немалые. Представьте себе, что на месте школы появляется конгломерат из трех-четырех детских садов и стольких же школ, к которым добавляется что-то из системы дополнительного образования. С одной стороны — раздолье! Ребенок, в каком бы возрасте он ни был и чем бы он ни захотел заняться, всегда находится в рамках одного ОУ, из которого его уже вряд ли исключат. С другой стороны — а вы уверены, что эти три-четыре сада и школы будут одного уровня, как это вроде бы предполагается? Что там не будет градации? Далее — представьте себе директора такого учреждения. Он не только не будет знать детей, которые у него обучаются, — он вряд ли даже будет знать учителей! Вся его деятельность будет заключаться в визитах в департамент и совещаниях с замами по учебно-воспитательной работе и по АХЧ. Будет ли он эффективным менеджером, как того хотят управленцы от образования, большой вопрос. Но вот педагогом он не будет точно. Уже сейчас директорам в категорической форме запрещено иметь часы, т.е. быть учителем, вести уроки, — и не рекомендовано администрации. Скорее всего, это означает, что в будущем на должностях директора и завуча уже появятся люди не с педагогическим дипломом, а с менеджерским. И ни о какой особой педагогической культуре, воспитательной системе и тому подобном речи уже не будет. Если кто не заметил — само слово «школа» в официальных документах уже практически не употребляется. Во главе угла будут стоять контроль за качеством «образовательных услуг» и «эффективное расходование средств».

На этом история московского образования, по-видимому, закончится и начнется история уже чего-то иного, но не образования, это точно. Принесите, пожалуйста, счет!

P.S. К тому времени, когда статья уже была готова, на сайте Департамента образования появилась официальная информация, подтвердившая, что школьные слухи оказались правдой: «Калина сказал, что в настоящее время необходимо формировать образовательные комплексы. Объединение школ позволит ученикам получать все образовательные услуги в одном месте. В том числе в таких комплексах будет и дошкольное образование». И к чему было три месяца назад разыгрывать спектакль с «добровольным объединением»? Интересно, какие еще спектакли готовятся к постановке худруком И.И. Калиной?

http://scepsis.ru/library/id_3304.html

Спецучреждения для хулиганов стали сливать с обычными московскими школами

Что будет, если объединить школу для умственно отсталых детей с математической гимназией? Или влить учащихся с асоциальным поведением в пансион благородных девиц? Правильно, ничего хорошего! Причем, для обеих сторон. Между тем, как стало известно «МК», именно таким путем двинулась система образования Москвы.


Рисунок Алексея Меринова
Шестиклассницу Настю из Северного Медведково избили прямо у ворот школы. Один одноклассник — Никита — бил кулаками в лицо, ногами — в живот. Другой снимал все на мобильник. А позже сокрушался, что не сразу включил технику и «самое интересное не записал: нечего даже было выложить в интернет».

— Мальчик-беда,— говорят про Никиту педагоги. Казалось бы, из благополучной семьи, а сам хамит, хулиганит, ругается, дерется, плевать хотел как на родителей, так и на учителей. И с каждым годом становится все опасней. Настя, вот, попала в больницу: ее мучают головные боли, из носа идет кровь, лицо долго не заживало. А что станется со следующей жертвой? Навсегда останется инвалидом? Получит травму, несовместимую с жизнью?

До сих пор этого удавалось избежать: ребят с повышенной, немотивированной агрессивностью (в просторечии — хулиганов, а по науке — детей с девиантным поведением) переводили в особые средние учебные заведения. И тем самым решали срезу две задачи: и самих их худо-бедно учили, и других ребят защищали. Но всему хорошему в этой жизни приходит конец. Вот и столичные школы для детей с девиантным поведением с этого года стали сливаться с учебными заведениями для обычных детей, а то и закрываться вовсе.

Республика ШКИД

Те, кто считают школу для детей с девиантным поведением предбанником тюрьмы, сильно ошибаются. Здесь не карают, а лечат и учат. Причем, не только предметам школьной программы, но вещам, очевидным для обычных школьников. Например, что такое суп, и как есть его ложкой — потому что среди воспитанников таких школ есть такие, кому никогда не давали супа дома.

Эта многогранная работа называется общей социализацией и требует колоссального, неустанного труда. И безразмерного рабочего дня — оттого-то школы для детей с девиантным поведением всегда были школами полного дня.

— С утра уроки,— рассказала «МК» психолог бывшей такой школы № 7 Северо-Западного округа Москвы Мария Челнокова.— Классные комнаты в нашем здании расположены на 3-4-м этажах. Но классы, в отличие от обычных школ, маленькие: в 6-м классе 5 учеников, в 8-м — 13, два девятых класса — 10 и 11 человек. И это полностью соответствует Положению об образовательных учреждениях нашего типа: в классах не более 10–12 человек.

После уроков жизнь в школе не прекращается, а лишь перемещается на 2-й этаж. Это — царство социально-психологической терапии: 30 минут в день занятия с психологом; 30 минут — с логопедом и дефектологом; еще 30 минут — занятия по социализации. Затем настает время школьных кружков: творческих, интернет-, спортивных. Есть свой психологический киноклуб: на фрагментах кинофильмов там разбираются разные жизненные ситуации и поведение героев фильма. Особенно же, радуется Мария Челнокова, популярен компьютерный класс (работа в нем, разумеется, идет под постоянным присмотром педагогов за контентом):

— Ребята делают интернет-проекты: свое кино или скажем, виртуальное озеленение школьного двора. Можно на 2-м этаже и сделать уроки на завтра. Или прилечь на мягкий диванчик в кабинете воспитателя — это ведь так приятно после целого дня сидения партой! И тут же выпить чая со своим воспитателем.

Вся система была нацелена на то, чтобы воспитанники таких школ обзавелись навыками жизни в обществе. И это постепенно происходило: свидетельство тому — стеклянные витрины в фойе школы, битком набитые спортивными наградами ребят. Или расписанные ими стены рекреаций и лестничных площадок. Или фотовыставка «Мои любимые животные».

Теперь все это может остаться в прошлом. Ведь на 67 воспитанников школы № 7 к началу учебного года приходилось 45 учителей и сопровождающих педагогов-воспитателей. А это стоит денег: бюджетное финансирование на одного ребенка в спецшколах такого типа — 750 тыс. рублей в год против 123 тыс. рублей в обычных школах (да и то только для старшеклассников: в началке норматив еще ниже). И город, чтобы сэкономить, стал сливать малокомплектные «девиантные» школы с обычными, а то и закрывать их вовсе.



фото: Геннадий Черкасов


Средний общеобразовательный холдинг № 2077

Слияние столичных школ в многотысячные «холдинги» — общая тенденция дня. Родители — в ужасе. Директора жалуются на неуправляемость формирующихся конгломератов. Но закрытие или слияние школ для девиантов с обычными детьми кажется перебором даже на этом фоне.

Вот и упомянутую школу № 7 слили еще с четырьмя школами Северо-Западного округа. В том числе, с тремя общеобразовательными и еще с одной для умственно отсталых детей 8 типа (крайняя степень). Воистину, скрещение ежа с ужом: с одной стороны, полный набор общеобразовательных классов с четырьмя одиннадцатыми (физико-математический, социально-гуманитарный, медико-биологический и общеобразовательный), с другой — классы девиантных и умственно-отсталых детей. И активное перемешивание одних с другими.

Потерь, ясное дело, не счесть. Прежде всего, поделилась с «МК» недавно назначенная директором объединенной школы № 2077 Ирина Сивцова, «нынешний уровень финансирования, равно как и соотношение детей и педагогов теперь вряд ли удастся сохранить». Та же судьба, не сомневается она, ждет здание, где располагалась школа № 7: «Скорее всего, и его у нас не будет: здесь на 4,5 тыс. кв м находятся 67 детей, а рядом в таком же — 600». Так что, прощайте диванчики и чаи с педагогами! А заодно прощайте и сами педагоги: отцам города нынче не до вас!

Пока, правда, все стоят на своих местах. Реальное слияние, дали понять «МК» в бывшей школе № 7, «пойдет только со следующего учебного года: текущий нам дали на адаптацию». Но уж тогда жажахнет, так жажахнет.

В объединенной школе, рассказала Ирина Сивцова, будут «определять судьбу каждого девиантного ребенка индивидуально. Сохранных мы отправим в обычные классы. А самых проблемных объединим в особые классы, которые будут заниматься отдельно, но где-то поблизости от остальных детей. Резерваций для особых детей на какой-то отгороженной от остальных территории не будет!»

Такой подход, по словам нового директора, пойдет на пользу девиантным детям (о том, как при сокращении штата педагогов он скажется на остальных, и особенно, на беззащитных детях с умственными отклонениями, она не упомянула). Тем не менее, признала она «МК», в данном вопросе «необходим баланс, золотая середина между экономикой и педагогикой в образовании. Сейчас, к сожалению, крен в сторону экономики». Так думают и в Мосгордуме.

Школа жизни усложненного типа

— До недавнего времени в Москве было 11 школ для детей с девиантным поведением: по одной в каждом административном округе плюс спецшкола закрытого типа «Шанс» для несовершеннолетних, которые уже совершили преступление, подпадающее под Уголовный кодекс,— рассказал «МК» член комиссии по образованию и делам молодежи Московской городской Думы Вячеслав Сивко.— Там с этими ребятами работали специально подготовленные учителя и психологи. И это давало им возможность получить среднее образование, а затем, отслужив в армии, начать работать, а то и учиться дальше.

Важно и другое: «девиантные» школы открывали не наобум Лазаря. По многолетним наблюдениям, число детей, которых из-за неадекватного поведения общество вынуждено учить отдельно, держится примерно на одном уровне: на начало учебного года в каждой из спецшкол оказывается по 60-80 человек, а в течение года по направлениям приходят еще 20-30. «Уменьшения этого числа,— по словам депутата,— не наблюдается: контингент каждого учебного заведения для детей с девиантным поведением в 80-100 человек сохраняется на том же уровне из года в год». Казалось бы, вывод очевиден: школы данного профиля должны работать в Москве постоянно — без этого не обеспечить прав ни обычных, ни особых детей. Но они почему-то стали закрываться. Или в лучшем случае сливаться с другими.

— Вначале,— рассказывает Вячеслав Сивко,— была ликвидирована школа № 5 в Южном административном округе. И это была лишь первая ласточка: следом закрыли школу № 3 в Юго-Западном округе. А затем приняли решение о слиянии школы № 7в Северо-Западном округе сразу с четырьмя средними учебными заведениями. И вот итог: в сентябре этого года ученик 5-го класса одной из школ Северного Бутово нанес телесные повреждения другим школьникам. Родители требуют привлечь виновного к уголовной ответственности и убрать из школы. Он и в самом деле слишком агрессивен, чтобы учиться с обычными детьми. Но куда его девать? Мальчишка-то должен где-то учиться, получить образование. А специальная школа в Юго-Западном округе закрыта. Как быть? Непонятно.

Непонятно и другое: кто и почему принял решение о закрытии особых школ «для детей с общественно-опасным поведением и нуждающихся в особых условиях воспитания и требующих специального педагогического подхода». Закон? Но ст. 22 проекта нового закона «Об образовании в Российской Федерации» прямо предусматривает их наличие. Год назад решение «не допускать ликвидации или перепрофилирования специальных учебно-воспитательных учреждений для детей и подростков с девиантным поведением» приняла и Московская городская Межведомственная комиссия по делам несовершеннолетних и защите их прав. Но по чьим-то указаниям систему школ этого типа уничтожают. А школу общеобразовательную готовят к приему «девиантного» контингента.

Правда, по официальной версии, исчезновение спецшкол считается «инициативой снизу»: во всяком случае, ни одного прямого распоряжения московского правительства или Департамента образования на этот счет нет. Однако гонения на спецшколы уж больно соответствуют курсу властей на экономичность школы (рентабельными считаются такие, где числится не менее 450-500 детей). А это настораживает.

— Мосгордума крайне озабочена сложившейся ситуацией,— обрисовал «МК» ситуацию Вячеслав Сивко.— Нарушение решения Межведомственной комиссии по сохранению спецшкол этого типа вызывает тревогу: выходит, на каком-то уровне вместо принятых решений принимаются другие. Между тем, такие школы нужны как минимум по одной на округ! Никто не спорит: мы должны думать о бюджете города. Но без его средств мы никак не обойдемся. С такими детьми должны работать специалисты, и с этой проблемой, пока не поздно, надо разобраться. Этим на ближайшем заседании, по нашему решению, и займется комиссия Мосгордумы по образованию и молодежной политике.

«МК» будет внимательно следить за развитием событий.

http://www.mk.ru/social/article/2012/10/24/765556-shkolnaya-reforma-deviantnogo-tipa.html

Кочетков: нельзя превратить за короткий срок слабую школу в сильную
Центр образования № 218.

В рейтинге столичных школ, составленном Департаментом образования Москвы осенью этого года, школы оценивались не только по результатам ЕГЭ и количеству победителей олимпиад, но и по промежуточным результатам образования. В первую десятку, по определению проректора Московского института открытого образования Ивана Ященко, «буквально ворвался» Центр образования № 218. Как это удалось, в интервью РИА Новости рассказал его директор Константин Кочетков.

- Константин Петрович, есть ли рецепт: как обычной средней школе стать одной из лучших в городе?

— Наша школа давно не является средней. Да, в рейтинге этого года мы совершили скачок из второго десятка в первый — с 17-го места на 6-е, но если в следующем году снова откатимся во второй десяток, не будем считать это поражением.

Что касается рецепта, превратить среднюю школу в сильную за короткий срок невозможно. Вообще в образовании быстро получить результат нельзя, и наше место в рейтинге — это плод усилий многих людей на протяжении не одного десятилетия. Мой предшественник Яков Владимирович Крапивский руководил школой более 30 лет, его заслуга — в подборе кадров, а дальше — совместная работа коллектива по формированию модели школы, которая действует и сегодня.

В начальной школе мы работаем по системе Занкова, в 6-7-х классах — по технологии стратовой дифференциации. А с 8-го класса дети учатся по индивидуальным учебным планам, выбирая определенный набор предметов, изучаемых ими на разных уровнях. Таким образом, к 11-му классу они приходят к тому набору предметов и уровню знаний, какие необходимы для обучения в вузе, куда они намерены поступать. Мы не ориентируем детей на конкретные вузы — выбор у них свободный, они имеют возможность попробовать себя в разных областях. Традиционно около 20 процентов выпускников поступают в МГУ, Физтех и Высшую школу экономики.

- Может ли школа добиться высоких результатов, если принимать всех детей подряд?

— У нас нет отбора, как в гимназиях и лицеях. Мы учим детей с 1-го класса. Каждый год мы добираем несколько человек в 5-11-е классы при наличии мест. Но около 95 процентов учащихся — это те, кого мы сами постепенно выучиваем.

- Как убеждать детей добиваться результатов? Как стимулировать? Чем награждать?

— Есть разные способы, один из которых — воспитание гордости за себя и других учеников школы. Эта традиция имеет долгую историю. В конце каждого года мы собираем всех победителей олимпиад, спортивных соревнований в актовом зале и проводим награждение в торжественной обстановке, чтобы они видели друг друга, младшие видели старших.

А награждаем — книгами, стараясь подбирать их с учетом вкуса ребенка, чтобы книга была интересна именно ему. Есть и денежные премии. Выпускник нашей школы Михаил Неймит учредил грант, из средств которого мы вручаем премии самым лучшим ученикам. Это тоже стимул — дети понимают, что их работа может быть оценена в том числе материально.

- А какие есть стимулы у учителей, у администрации школы бороться за результаты? В Москве в последние два года увеличивается финансирование общего образования, вводятся новые экономические механизмы — подушевое финансирование, новая система оплаты труда…

— Изменения в финансировании отразились на материальной базе школы: так, под реализацию новых образовательных стандартов поставлено более 60 компьютеров и ноутбуки для учителей, Интернет стал работать стабильнее по сравнению с прошлым годом. Видно, что в образование деньги идут, и это приносит результат.

А новые экономические механизмы нас коснулись в меньшей степени. Поскольку школа была городской экспериментальной площадкой, то переход на подушевое финансирование практически не изменил годового бюджета. Сказать, что в нашем случае есть прямая связь между нормативно-подушевым финансированием и результатами — наверное, нет. Такая система финансирования опять-таки даст результат через несколько лет. Не может такого быть, что если сегодня в школу пришел великолепный учитель, то завтра его учащиеся покажут хороший результат. Подбор учителей — процесс длительный, постоянно ведется работа по подготовке смены: мы ищем молодых специалистов, обучаем их.

Был такой лозунг: "Совесть — лучший контролер", нам он подходит. Для хорошего учителя его совесть — лучший контролер. Роль администрации, руководителей методических объединений заключается в том, чтобы помочь учителю скорректировать действия по улучшению качества образования. Система внутришкольного контроля есть, она работает. Мы используем те механизмы, какие сейчас предлагает Московский центр качества образования, но основной упор — на самого учителя.

http://ria.ru/society/20121106/909678952.html

Объединение школ — соглашаться или нет

В эти дни идет очередное активное протаскивание объединения школ в связи с версткой бюджета на следущий год. Вам, родители и учителя, могут как навязывать "плохие" варианты, так и предлагать "хорошие".
В случае очевидно неудачных вариантов, вы и сами будете сопротивляться. Если же всё вроде бы хорошо, ваша школа полюбовно договорилась с соседней школой и детсадами — будьте бдительны.

Во-первых, всё, что вам говорится — это на словах. Есть случаи, когда директоров снимают, назначают внешнего управленца, и воздушные замки рушатся, а объединение проходит по совершенно другим схемам, отличным от обговоренных с вами. Поэтому, если всё таки решаетесь согласиться на объединение — стремитесь в решение УС в поддержку объединения _вписать_ план объединения, основные его условия (переводить или нет началку в отдельное здание, перетасовывать ли детей и классы в течение ближайших скольки лет, и др., зависит от вашей специфики) и невозможность от него отступать без доп. решения УС. Это единственный способ обезопасить себя от того, что потом всё пойдёт не так, как пообещали. Но это не обезопасит учителей, которым рекомендую хотя бы вступать в независимые профсоюзы ("Учитель" в первую очередь, потому что его знаю), чтобы максимально усложнить процедуру увольнения.

Во-вторых, объединения стремятся довести до количества 1800детей, чтобы получить статус МОК (Многопрофильны й образовательный комплекс), а под него дают дополнительное финансирование. Хотя на словах обещается пускать это доп. финансирование на учителей и оборудование, придётся держать в уме, что это может уходить и на совершенно иные нужды. Учтите, что далеко не каждый директор школы стремится стать во главе еще большего конгломерата разнопрофильных учреждений (средняя школа, сад), спросите вашего директора, готовьтесь к тому, что директором станет неизвестно кто. в идеале, давать согласие на объединение разных компаний без информации о их будущем руководителе и плане развития — это вообще что то новое в теории управления организацией.

В-третьих. Если Вам говорят, что без объединения вы не выживете — снимайте лапшу с ушей и требуйте подробностей. Это может быть проблема не финансирования, а неудачного использования денег внутри школы. Это может быть проблемой объективной, но тогда это можно и нужно решать вытрясанием стимулирующих денег, ведь на МОКи их выделяют, почему на школы нельзя? В конце концов, с трибуны Путин и Медведев вещают за детей и их образование, вот ими и будем пугать, и не только ими.

В-четвертых, вам могут сказать, что без объединения, ваша школа будет проигрывать в конкуренции "на рынке образовательных услуг", что само по себе идиотический аргумент, потому что культуры и заслуги школ, со своимим коллективами, историей, традициями, были и пока есть, а заслуг МОКов пока еще никто не видел, и даже НЕИЗВЕСТНО, как и кто ими будет управлять.

Год беспощадного укрупнения

Укрупнение школ в Москве происходит без объяснения зачем это нужно и как будут учиться дети в новых комплексах

В середине ноября департамент образования города Москвы организовал специальный пресс-тур, где наглядно демонстрировалось, что такое новые образовательные комплексы — структура, в которую сейчас усиленно объединяют в Москве школы и детские сады. Само форсированное укрупнение школ началось в столице прошлой весной. Перемены в школах касаются уже не только формулы учебного процесса, но спускаются на самый базовый уровень: несколько школ объединяют, а значит, такая прежняя базовая единица, как «школа, ее учителя и ученики», прекращает существование. Эти изменения затрагивают всех, вовлеченных в школьное обучение, включая родителей. Поэтому вокруг начавшегося объединения возник шум, в том числе информационный, — от общего ропота родителей до ярких выступлений педагогов, которые говорят о происходящем как о надвигающейся катастрофе.


Пресс-тур, видимо, предполагался как мера, призванная развеять опасения и проинформировать общественность о том, что происходит. Демонстрировалось все на примере школы № 2000 в районе Сабурова, к которой с 1 сентября присоединили еще две стоящие по соседству и детский сад. Встречавшие журналистов директора бывших школ (теперь они называются руководителями структурных подразделений, что уже породило новое жаргонное словечко «струкрук») выражали довольство и говорили о правильности принятых мер. Теперь-де с большим количеством детей образуется множество возможностей, например, для формирования полноценных профильных классов. Сбоку к перемещающимся по школьным зданиям журналистам пристроилось несколько женщин средних лет — мамы учеников одной из школ, им тоже было интересно, что скажут об объединении. Сами же они говорили, что мнением родителей никто особенно не интересовался, но поводы для тревоги есть, так как их дети учатся в одной из школ нового комплекса, которая всегда считалась хорошей, тогда как у двух других не столь лестная репутация. С кем и как теперь придется учиться их детям, они не представляют. Впрочем, говорить об этом под запись и даже называть свои имена они не захотели — дети-то все равно остаются в новом комплексе, мало ли, как отреагирует на такую активность администрация.

Вступай, товарищ, к нам в колхоз

На брифинге по окончании пресс-тура руководитель Центра образовательной политики департамента образования Москвы Нина Минько назвала лишь примерные цифры, сколько новых укрупненных комплексов создано в Москве. По ее словам, в Юго-Восточном округе их на 1 сентября 2012 года появилось 23. Про остальные было сказано как-то приблизительно, но получается где-то 230 комплексов. Как правило, они объединяют три или четыре школы, стало быть, счет укрупненных идет уже на многие сотни. В Москве до начала укрупнения было около 1500 школ (включая лицеи и гимназии), то есть в комплексах сейчас приблизительно половина московских школ. Процесс, по словам Минько, продолжается, точных планов и рамок никто не ставит.

Член-корреспондент Российской академии наук Александр Абрамов, убежденный противник происходящего укрупнения, расценивает происходящее как бедствие. «2012 год для московских школ — это практически как год великого перелома для российских деревень, когда со всей энергией школы загоняют в новые колхозы. Возможно, впору уже писать “Головокружение от успехов”». По мнению Абрамова, о происходящем вообще невозможно говорить как о хоть сколько-то продуманном процессе. «Нет никакого графика, никто толком не объяснил, чем это хорошо. В конце концов, сейчас теряется даже управляемость новыми школами — опыта руководства комплексами фактически нет. Все это страшная авантюра».

Однако Нина Минько полагает, что аргументы для реализации проекта есть. Это постановление правительства Москвы № 86 о введении в школах принципа подушевого финансирования. То есть деньги школам выделяются на ученика, его обучение стоит в год некую сумму (в постановлении говорится о 120 тыс. рублей в год на учеников 10–11-х классов), и никаких других форм финансирования не предусмотрено. Первоначально речь шла о пилотном проекте, в котором должны были участвовать 125 школ. Но затем московское правительство пошло навстречу инициативе снизу, и в эксперимент стали включаться все новые и новые школы (во всяком случае, так следует из дополнений, вносившихся в постановление). Чтобы было много денег, надо много детей. Поэтому школы решено укрупнять. «Если раньше укрупнение казалось нерешаемой задачей, то теперь важно, как мы будем развиваться в новых условиях», — сказала на брифинге Нина Минько.

В ближайший год школы оказываются объединены только на бумаге. Прежние ученики ходят в прежние школы с прежними программами и учителями. Только директора теперь считаются струкруками новых комплексов с потерей права самостоятельных финансовых решений. Год «карантина» указывает на определенное здравомыслие: принципов, по которым будут развиваться новые комплексы, пока нет, как объединять педагогов, тоже никто не знает, и хотя бы год лучше ничего не трогать. Хотя можно ли говорить о здравомыслии людей, запустивших кампанию строительства школьных колхозов, не позаботившись придумать для них даже кратчайших планов?


У создаваемых комплексов есть аналоги. Александр Ковальджи, заместитель директора по научной работе физико-математического лицея «Вторая школа», сопротивляющегося укрупнению всеми имеющимися легальными средствами, говорит об этом так: «В той же Америке есть очень крупные школы. Созданы они были не просто так. Американцы не скрывают, что такие школы появились из-за крайней неоднородности учеников. Там есть афроамериканцы, латиносы, белые с очень разными социальными традициями и уровнем жизни. Поэтому их невозможно учить вместе и одинаково. Их и решили обучать стратифицированно, со своей образовательной траекторией. В том числе крайне щадящей». Кажется, никто не говорит об американском опыте средних школ как о примере успеха. Тем не менее его применяют, точнее, начнут применять через год.

Пока еще сложно говорить о цене, которую заплатят за новые порядки школы, но несложно предположить, что главную цену придется заплатить школам с уже наработанным авторитетом. «Школы теряют свое лицо и традицию», — говорит Александр Абрамов. Понятно, что такой капитал, как традиция, с трудом переводится на язык подушевого финансирования, тем не менее анонимные родители, беспокоящиеся за результаты слияния в образцовом комплексе Сабурова, прекрасно понимают, о чем речь. Именно поэтому «Вторая школа», одна из знаменитых физико-математических школ Москвы, и противостоит укрупнению, пока хватает сил и возможностей. «Укрупнением уничтожаются традиции лучших школ, разрушаются связи между выпускниками и учителями. Учителя превращаются в ретрансляторов набора знаний, ни о какой воспитательной роли, индивидуальном подходе к детям в рамках суперкомплекса речь уже идти не может, — считает заслуженный учитель РФ, бывший учитель литературы школы 1239 (20) Алла Сараева. — Школа как второй дом исчезает и превращается в комбинат по обслуживанию населения, предоставляющий этому населению весьма средние образовательные услуги». Впрочем, бухгалтерских инструментов учета подобных тонкостей тоже пока не придумано.

Комплексы формируются по принципу соседства разных школ. Соседства эти бывают разными. Иногда просто школы получше и похуже. Но некоторые укрупнили в том числе за счет специальных школ для учеников с девиантным поведением.

Такое решение уже вызвало многие недоуменные вопросы. «Давайте различать идею совместного обучения здоровых детей с детьми с ограниченными возможностями и включение в коллектив детей с девиантным поведением. Почему-то асоциальных взрослых общество изолирует», — говорит Алла Сараева. На брифинге в Сабурове Нина Минько дала на этот вопрос по-своему исчерпывающий ответ. По ее словам, раньше, без подушевого финансирования, школы не боролись за своих учеников и отправляли трудных детей в специальные учреждения. В каждом округе было создано по одной такой школе-учреждению. И вот, дорого обходились такие школы образовательным департаментам, неоправданно много получали их учителя, да и вообще непозволительно отводить «целые пятиэтажные школы» для относительного небольшого числа девиантных детей. Теперь же несправедливость устранена: «девиантные школы» — часть общих образовательных школ. Пока эти школы по-прежнему в отдельных зданиях, и дети занимаются в них по отдельным программам. Правда, о том, что будет через год, когда формальным объединением уже не отделаешься, Нина Минько сказать не может. Зачем же дети, которых пусть и немного в масштабах огромного мегаполиса, обрекаются пребывать в непривычной и сложной для себя среде, как и те дети, которых большинство? Получается, бездушное подушевое финансирование с укрупнением важнее чьих-то конкретных судеб?

Согласно обнародованным на брифинге планам департамента в каждом округе Москвы будет создана «пилотная площадка» для отработки всех процедур объединения и использования возможных преимуществ. Иными словами, в Москве будет 10 (или 12, если дойдут руки до «новых земель») комплексов, которые будут претендовать на звание образцовых. На них предложат равняться остальным.

Пока сопротивляться созданию комплексов можно, чему пример «Вторая школа», и не только. Формально укрупнение, как и колхоз, дело добровольное. Окончательное решение должно приниматься управляющим советом школы, которому теперь переданы достаточно широкие полномочия по решению школьных вопросов и в который входят в том числе и родители учеников. Правда, указывает сопредседатель профсоюза «Учитель» Андрей Демидов, никаких общих положений, из кого должен состоять совет, каковы пропорции представительства родителей и учителей и как члены совета получают и реализуют мнения тех, кого представляют, просто не существует. Как сложно понять, существуют ли вообще подобные советы кроме как на бумаге.

«Сейчас учитель контролируется со всех сторон, — говорит Александр Ковальджи. — Он зашивается в планах, отчетах, поурочных планах. Некоторые директора просто заявляют на педсоветах: запомните, у нас такой отметки, как двойка, больше нет. От этого зависит благосостояние школы, потому что все эти рейтинги и баллы влияют на повышение квалификации учителя и, так сказать, на те классы и часы, которые ему дадут. Он заинтересован в обмане, его на это толкают. И он сам заинтересован, и директор заставляет, и округ заставляет. Мы построили систему, устроенную на обмане». Именно в рамках этой системы нынешнее укрупнение и происходит. Именно в ней оно выглядит удобным и логичным. Вместе с принципом подушевого финансирования.

http://expert.ru/expert/2012/46/god-besposchadnogo-ukrupneniya/